"Я люблю музыку и учеников..."

Генрих Нейгауз

Как ни странно покажется это неискушенному читателю, лишь недавно ступившему на вожделенную землю иммигрантов, именно в этой сверхразвитой стране нам, выходцам из России, чаще всего приходится сталкиваться с проблемами образования наших детей. Каким окажется их будущее? Что станет их жизненным идеалом? В какой пропорции утвердятся в их самосознании материальные и духовные начала, принципы личной выгоды и общечеловеческие ценности? Размышляя над этими проблемами, невольно осознаешь, что образование, полученное нами в России, это не только заученные в средней школе теоремы и законы, часто незнакомые американским выпускникам университетов. Это, в первую очередь, культурное окружение, незаметный, но чрезвычайно важный компонент нашей жизни, воссоздать который в эмиграции для наших детей значительно сложнее, нежели просто "натаскать" их в точных науках.

Наши дети стремительно уходят от нас в рациональную плоскость американской жизни. Им не понятны архаичные взгляды российских бабушек и дедушек, кажущаяся излишней забота "не знающих жизни" родителей, столь непохожих на родителей их американских сверстников. Как нам сохранить с ними общий язык, как остановить это неумолимое "разбегание галактик"? Ведь они больше не читают русскую классику, не интересуются историей. Они, иногда, даже не в силах сохранить свой язык...

В России и других республиках бывшего Союза, наряду с общеобразовательными предметами, большое внимание уделялось музыкальному образованию детей. И это не случайно. Еще до революции именно учитель музыки первым открывал ребенку двери в мир прекрасного. Музыкальное образование является универсальной системой, которая не только прививает ребенку чувство такта, гармонии и приобщает его к сокровищнице мировой культуры. Занятия музыкой укрепляют основные жизненно важные навыки, такие как трудолюбие, упорство, технику преодоления трудностей, ответственность и волю к победе. Современный психолог добавит, что музыкальное образование - это еще и практика ухода от повседневного стресса, овладение альтернативной системой мышления. Физиолог заверит вас, что развитие координации рук молодого музыканта - залог его физического и умственного здоровья.

Итак, один из ключей к решению волнующей нас проблемы, кажется, найден. Но в современных условиях, когда у нас нет возможности, как встарь, обратиться к профессиональным педагогам из школ, субсидируемых государством, возникает еще одна проблема: в систему музыкального образования неумолимо врываются законы рынка. Для нас, родителей, это в первую очередь оборачивается мучительной проблемой выбора учителя. Иногда кажется, что преподавать музыку может любой профессиональный музыкант или даже просто любой музыкально грамотный человек. Практика показывает, что это не так. Очень важно, чтобы ребенок начинал занятия музыкой под руководством профессионального педагога. Ведь от того, в чьи руки попадет начинающий ученик, зависит не только его последующее отношение к музыке, но, нередко, и его физическое здоровье.

В этом месяце я побывала на концерте учеников музыкальной школы Эмилии Нисневич. Эмилия - выпускник консерватории по классу фортепиано и теории музыки, профессиональный педагог с 40 летним стажем работы в московских музыкальных школах, где она вела классы фортепиано, сольфеджио и музыкальной литературы. Опыт работы с детьми, и, особенно, ее умение развить их музыкальные способности, зачастую скрытые от непрофессионального взгляда, всегда были одними из главных ее отличительных черт. Эмилия Нисневич приехала в Денвер 3 года назад. Энергичная, открытая, всегда доброжелательная, она основала в нашем городе русскую музыкальную школу, в которой ученики обучаются не только игре на фортепьяно, но и основам музыкальной грамоты, музыкальной литературы и сольфеджио.

После концерта я воспользовалась возможностью поговорить с Эмилией об особенностях преподавания музыки нашим детям в Америке.

Л.П.: Эмилия, сегодня много говорят о преемственности в музыкальном образовании. Какой традиции в музыкальной педагогике следуете вы?

Э.Н.: Традиция, преемственность, школа... Мы часто произносим эти слова, не особенно задумываясь над их смыслом. И только оказавшись в эмиграции, сравнивая разные методы и подходы к музыкальному обучению, я осознала, как сильна и плодотворна русская школа, и как много она дала мне как музыканту и педагогу.

Выросшая на Урале, я горжусь тем, что соприкоснулась с прекрасной московской школой, занимаясь с талантливым педагогом Серафимой Михайловной Хоруженко, которая, в свою очередь, была ученицей Елены Фабиановны Гнесиной, по-рыцарски преданной идее музыкального образования в России. Позволю себе чуть-чуть истории. Около ста лет назад в маленьком подвальчике на Поварской улице Москвы усилиями сестер Гнесиных была открыта первая в России музыкальная школа. Теперь это целый музыкальный "комбинат": школа-семилетка, одиннадцатилетка, училище и Академия (бывший Институт), все носящие имя Гнесиных. Так получилось, что во время Отечественной войны многие музыкальные заведения, в том числе Гнесинский Институт и Московская Консерватория, были эвакуированы в Свердловск. Таким образом, индустриальный Свердловск в течение пяти военных лет был своеобразным "музыкальным центром" страны: опера, оперетта, филармония и Консерватория, - все это во многом определяло жизнь города. В послевоенном Свердловске я начала свои первые шаги в музыке, в музыкальной школе номер 1. Затем были музыкальное училище имени Чайковского, Консерватория. Но все-таки самое большое влияние оказала на меня моя школьная учительница, С. М. Хоруженко, бесконечно преданная музыке. И то, что я стала ее единомышленницей и пошла по ее стопам, конечно же, ее заслуга. С тех пор и по сей день учу детей музыке. И так уже 40 лет: ученики, волнения, экзамены, концерты, методические разработки.

Вспоминаю свою ученицу Люду Елисееву, занявшую 2ое место на конкурсе учеников музыкальных школ Свердловска и области. С. М. Хоруженко, сидевшая в жюри, назвала ее своей "внучкой". Вот она, преемственность, вот они, традиции. "Заряд", данный мне моей учительницей, принятый ею от Елены Гнесиной, стараюсь передать своим ученикам.

Переехав в Москву в 60-е годы, я поняла, что уже отчасти владела сугубо московскими методами музыкальной педагогики. Особый упор на постановку рук - главное условие их гибкости и свободы, внимание к качеству звука, воспитание эмоционального восприятия музыки - эти и многие другие качества отличают московскую школу.

Многие мои ученики сами стали профессиональными музыкантами - пианистами, хормейстерами, теоретиками.

Л.П.: Какими качествами, по вашему мнению, должен обладать педагог-музыкант?

Э.Н.: В связи с этим вопросом мне вспоминается глубоко уважаемый всеми музыкантами пианист-педагог Генрих Нейгауз. Блестящая личность, большой музыкант, большой педагог, воспитавший С. Рихтера, Э. Гилельса и многих других талантливых (и гениальных) пианистов. Один из основоположников советской фортепьянной школы. "Меня как-то спросили", - пишет он в своей книге воспоминаний, - "люблю ли я преподавательскую работу". "Нет, - ответил я, - но я люблю музыку и учеников".

Я считаю, что именно эти два качества и являются ключом к успеху в нашем деле. Если ты любишь музыку, ты будешь искать пути, чтобы музыку полюбили твои ученики. Ты будешь постоянно совершенствовать свою методику, никогда не останавливаясь на достигнутом. Собственно говоря, не бывает "застывшей" методики, также как нет и двух одинаковых учеников. Разная степень музыкальности, интеллекта, памяти, темперамента требует от педагога индивидуального подхода, а порой и индивидуальной методики. Так бывает, что иногда приходится "на ходу" перестраивать годами отшлифованную методику, потому что чувствуешь, что для этого ученика она не годится. Талантливый педагог - это смелый человек, который не боится ломать наработанное годами, если это идет на пользу ученику.

Любовь к ученикам - это, прежде всего, огромное терпение и гибкость в общении, душевный контакт с детьми. Ребенок не должен чувствовать, что ты устал, для него ты всегда должен быть в отличном, я бы даже сказала, приподнятом настроении. Раздражительный педагог - это не педагог, потому что он теряет уважение ученика.

Ребенку крайне необходима поддержка педагога, особенно когда у него возникают трудности. А ведь весь процесс обучения игре на инструменте - это постоянное преодоление трудностей. Мы (педагоги и родители) часто принимаем за лень неумение преодолевать трудности. Наша задача - научить ребенка правильно заниматься дома, воспитать своеобразный "азарт преодоления". Это не легко, но это возможно, и здесь, безусловно, нужны совместные усилия учителя и родителей. Необходимы изобретательность, творчество, игра. Ребенок (также, как, впрочем, и взрослый) очень любит игру. "Играя - играй".

Л.П.: Каких критериев вы придерживаетесь, когда принимаете учеников в свой класс? Должен ли ребенок обязательно быть талантливым?

Э.Н.: Я принимаю в свой класс всех, кто хочет учиться музыке. Единственный критерий - желание ученика, его (ее) интерес к музыке. Считаю, что игре на фортепиано может учиться каждый, кто не имеет патологических нарушений слуха или специфических физических недостатков рук. Как любила говорить моя учительница, "если ученик имеет все пять пальцев на руке, он может играть".

Л.П.: А как же музыкальный слух?

Э.Н.: Что касается музыкального слуха, то полное его отсутствие так же редко, как и абсолютный слух. Большинство людей имеет средний музыкальный слух, правда, не всегда проявляемый. Занятия музыкой являются мощным стимулятором для развития музыкальных способностей. Я много занималась проблемами музыкального слуха и считаю, что все наши тесты на наличие оного, мягко говоря, очень несовершенны и неспособны дать объективной картины музыкальных способностей. Основной критерий приемных комиссий в российских музыкальных школах - чисто ли ученик поет - не выдерживает никакой критики. Многие люди с прекрасным слухом не могут петь чисто. В результате, за бортом музыкального обучения нередко остаются очень способные дети, даже "абсолютники", часто не умеющие петь.

Мы знаем множество примеров, когда поистине талантливые (и даже гениальные) музыканты не были приняты в музыкальные заведения. Так, Дмитрий Кабалевского не приняли в музыкальную школу, Федор Шаляпин не прошел по конкурсу в Казанский городской хор, куда, кстати, тогда же был принят Максим Горький. Петру Чайковскому же было объявлено, что он не годится для профессионального обучения музыке. Этот список можно было бы продолжить. Слава богу, что эти люди достигли своего, несмотря ни на что, а сколько "шаляпиных" не реализуют свои таланты из-за наших ошибок. Только в процессе занятий можно определить, кто на что способен, раскрыть потенциальные возможности ученика.

Вообще же, я глубоко убеждена, что бездарных детей нет. Каждый ребенок по-своему талантлив. Не важно, одарен ли он в рисовании, танцах или математике, или в чем угодно другом. Это обязательно скажется положительно на его занятиях музыкой. Я всегда стараюсь поощрять воображение, творческое начало в ученике, так как это - залог хороших занятий.

Л.П.: Какому репертуару вы отдаете предпочтение?

Э.Н.: Безусловно, фортепьянная классика - это основа обучения, та база, на которой формируются пианистические навыки и вкус ученика. Но при этом, я не сторонница каких бы то ни было ограничений и запретов в репертуаре. Народные песни и танцы, популярная музыка, джаз, рок - любая музыка, милая сердцу моего ученика, имеет право на изучение в моем классе. Кстати, для меня очень важно, что любит и что хочет играть сам ученик, я всегда стараюсь считаться с его вкусом. Гораздо хуже, если ему (ей) все равно.

Также, я широко практикую со своими учениками ансамбли (игра в 4 руки), которые дают возможность познакомиться с лучшей европейской оперной и симфонической музыкой. Игра в ансамбле также воспитывает "чувство локтя", ответственность за свою часть, обостряет чувство ритма, умение слушать себя.

Л.П.: А как же упражнения, гаммы, этюды?

Э.Н.: Конечно же, это необходимо. Врожденная техника возможна (вспомним не учившихся нигде джазменов), но встречается она довольно редко. Руки большинства учеников, нужно "наладить", приспособить к инструменту, научить подчиняться ушам, а пальцы надо сделать ловкими и сильными. Я сравниваю игру упражнений со спортивными тренировками, с ежедневной зарядкой.

Да, это и есть зарядка для пальцев. Упражнения нужны не только тем, кто готовит себя в профессионалы, но также и тем, кто учится, чтобы играть "для себя". Другое дело, что дозировка упражнений - дело сугубо индивидуальное и зависит от дальнейших музыкальных намерений ученика.

Понимая необходимость упражнений, чувствуя реальную пользу от них, мои ученики перестают считать их скучными. Наоборот, со временем они входят во вкус, появляется своего рода азарт преодоления трудностей.

Л.П.: Как вы считаете, есть ли разница в обучении игре на кейборде и фортепиано?

Э.Н.: Разницы в обучении нет, но есть колоссальная разница в механике инструментов, в их звуке, в самом звукоизвлечении. Поэтому - сначала фортепиано, затем кейборд, а не наоборот.

Не вдаваясь в технические подробности, скажу, что родители моих учеников, рьяно отстаивающие кейборд, в конце концов убеждаются в моей правоте и приобретают фортепиано.

Л.П.: И, наконец, последний вопрос: как вы относитесь к концертным выступлениям детей?

Э.Н.: Концертные выступления необходимы ученикам, хотя их игра еще несовершенна. Это - праздник, это - итог их работы, это - стимул к занятиям. Выступая на концерте, ребенок дарит радость родителям, друзьям, знакомым, чувствует себя артистом. И если выступление удачное, - это большая победа его над самим собой.

Последний концерт моих учеников порадовал меня как раз тем, что в их игре появилась собранность, уверенность, бойцовские качества, необходимые как в спорте, так и в музыкальном исполнительстве.

В заключение хочу сказать, что занятия музыкой, помимо эстетического вкуса, воспитывают очень ценные человеческие качества: трудолюбие, волю, веру в себя, и, в конечном счете, формируют характер человека. Я полностью присоединяюсь к словам замечательного педагога Сухомлинского, который сказал так: " Музыкальное воспитание - это не воспитание музыканта, а воспитание Человека".

Л.П.: Мне тоже было очень приятно побывать сегодня на концерте ваших учеников. Я видела, как горели радостью их лица, как внимательно следили они за техникой друг друга, с каким чувством и пониманием исполняли они свои партии в ансамбле, гибко взаимодействуя с партнером. Необычным и радостным событием была выставка картин и поделок ваших учеников, демонстрирующая на деле их творческий потенциал в самых разных областях. Я знаю, что вы планируете расширение возможностей музыкального образования в ваших классах, ведете переговоры с преподавателями, обучающими игре на других музыкальных инструментах, готовите углубленный курс обучения сольфеджио и музыкальной литературе. Это может оказаться очень интересным для многих родителей, которые хотели бы дать своему ребенку полноценное начальное музыкальное образование. По какому телефону они могли бы навести справки о готовящемся приеме в вашу школу?

Э.Н.: Да, вы правы, все перечисленные вами элементы представляются чрезвычайно важными для осуществления полноценного преподавания музыки. И если в большинстве американских музыкальных школ перечисленные курсы либо отсутствуют либо представлены в виде второстепенных элементов основного курса, то нам, при попытке расширить эти направления, также приходится встречаться с определенными техническими трудностями. Но трудности нас это не останавливают. Те, кто хотел бы получить более подробную информацию о преподавании музыки в нашем классе, могут связаться с нами по телефону 693-1508. Мы всегда будем рады помочь вашим детям открыть для себя замечательный мир музыки - один из лучших миров, в котором живет человек.

Интервью записала Людмила Павлова.